Клинико-электроэнцефалографические особенности менингоэнцефалитов энтеровирусной этиологии

Энтеровирусные менингоэнцефалиты (ЭМ) вызываются кишечными вирусами группы Экхо и Коксаки. В связи с ростом заболеваемости среди детей актуальность этой проблемы не вызывает сомнений.

Основной клинической формой энтеровирусной инфекции является серозный менингит. Но нередко в патологический процесс вовлекается и вещество мозга, что проявляется клиникой менингоэнцефалита или энцефалита.

Нами проведен анализ течения энтеровирусных менингоэнцефалитов у 102 детей, лечившихся в ДИКБ г. Минска в августе-октябре 2003 г.

Диагноз «менингоэнцефалит» устанавливается на основании данных клинического обследования, люмбальной пункции, изменений со стороны общего анализа крови, результатов электроэнцефалографии (ЭЗГ) и компьютерной либо магнитно-резонансной томографии. Этиология заболевания во всех случаях подтверждалась выявлением РНК-энтеровирусов в цереброспинальной жидкости с помощью ПЦР, определением антител к энтеровирусам (Экхо и Коксаки) во фракции Ig М в ликворе и крови, а также антигена энтеровирусов в кале. Менингоэнцефалиты встречались преимущественно у детей от 4-х до 10 лет, что составило 72% от числа обследованных.

Большинство детей было госпитализировано в первые двое суток болезни, что свидетельствовало о тяжести их состояния.

В 65% случаев температура повышалась до субфебрильных цифр, у остальных до 39° С и выше. Продолжительность лихорадочного периода в среднем составила 3-4 дня.

В начале болезни отмечались головная боль, рвота, менингеальные симптомы, очаговые неврологические проявления.

Структура очаговых симптомов в остром периоде болезни характеризовалась поражением III, VI, VII, VIII пары черепных нервов на различных уровнях ствола головного мозга (средний мозг, мост, переход в продолговатый мозг). Отмечалось нарушение конвергенции (21%), легкий птоз (8%), сходящееся косоглазие (12%), диплопия (6%), ограничение движения глазных яблок кнаружи (11%), сглаженность носогубных складок (18%), отклонение языка от средней линии (14%), нистагм (10%).

В 68% случаев регистрировались рефлексы орального автоматизма (наиболее часто рефлекс Маринеску-Радовича).

У 2/3 детей отмечалось нарушение сознания в виде вялости, сонливости, сомноленции. Кроме того, эти симптомы сочетались с патологическими пирамидными рефлексами Бабинского (44%) и Якобсона-Ласке (28%) с одной или двух сторон. Брюшные рефлексы были снижены (51%) либо отсутствовали (17%). У 78% больных выявлялся стойкий красный дермографизм. Менингеальные симптомы были слабо выражены, диссоциированы и быстро исчезали. У одного больного наблюдался судорожный синдром.

В цереброспинальной жидкости в большинстве случаев (62%) отмечался двухзначный цитоз (от 10 до 99 х 106/л). Трехзначный цитоз (100-900 х 106/л) был обнаружен у 20% пациентов; более 1000 х 106/л - у 2%. В 14% случаев цитоз был до 10 клеток, но у всех больных отмечалась нейтрофильная трансформация клеточного состава в ликворе. И только у 2% обследованных цитоз был в пределах нормы.

Неврологические изменения, выявленные при клиническом осмотре, сочетались с нарушением биоэлектрической активности клеток головного мозга.

Наиболее важным и информативным является динамический контроль функционального состояния головного мозга.

Нейрофизиологическое исследование (ЭЭГ) проводилось с помощью компьютерного 16-канального электроэнцефалографа «Нейрон-Спектр». Регистрировалась фоновая ЭЭГ, функциональные нагрузки в виде гипервентиляции в течение 3 мин и у части больных - фотостимуляция в течение 20 с. Трактовка ЭЭГ проводилась с помощью визуального анализа с учетом возрастных особенностей биоэлектрической активности головного мозга.

Изменения со стороны ЭЭГ распределились следующим образом:

  • диффузные (легкие, умеренные, выраженные) (61%)
  • полиритмические (27%)
  • дизритмические (9%)
  • заинтересованность стволовых структур (22%)
  • наличие межполушарной асимметрии (12%)
  • пароксизмальная активность (5%)
  • дезорганизация коркового ритма (3%)

В остром периоде заболевания грубые диффузные изменения на ЭЭГ наблюдались в 61% случаев. Они характеризовались наличием диффузных высокоамплитудных σ-волн, иногда полифазных, частотой 1-1,5 Гц по амплитуде до 200-300 мкВ и выше, по всем отведениям или преобладали в теменно-затылочных отведениях. Наличие этих волн отмечалось даже при проведении пробы на открывание и закрывание глаз. У части больных на этом фоне регистрировались билатерально-синхронные вспышки θ и σ-волн, по амплитуде до 500 мкВ, различной длительности, что расценивалось как заинтересованность стволовых структур (22%). Зональные различия, как правило, отсутствовали.

В большинстве случаев такая ЭЭГ регистрировалась у больных с нарушением сознания и содержанием клеток в ликворе до 30 х 106/л.

На ЭЭГ полиритмичного типа (27%) отмечались медленные θ и σ-волны, но преобладали θ-волны, частотой 4-6 Гц, амплитудой до 120 мкВ и выше, α-ритм был нерегулярным и невыраженным, низкоамплитудным. При функциональных нагрузках отмечалось усиление выраженности медленных колебаний, увеличение их амплитуды, периодически регистрировались вспышки высокоамплитудных θ и σ-волн.

Дизритмический тип ЭЭГ (9%) характеризовался отсутствием четко выраженного доминирующего ритма. При этом регистрировались α-колебания, регулярные по форме и амплитуде, но асинхронные, которые чередовались с β-ритмом и непродолжительными группами θ и σ-волн по амплитуде не выше фонового ритма. При функциональных нагрузках увеличивалось количество медленных θ-волн, периодически полифазных, в виде групп, по амплитуде до 100 мкВ. Зональные различия при этом не были выражены.

Электроэнцефалографические изменения в виде диффузной σ-активности наблюдались у всех больных с клиникой энцефалита (от 1 до 19 х 106/л). В этой группе также имела место и заинтересованность стволовых структур. У половины больных отмечалась межполушарная асимметрия.

У больных с цитозом от 10 до 99 клеток преобладали полиритмические (44%) и дизритмические изменения (38%). Полиритмические изменения в 12% случаев сопровождались межполушарной асимметрией, и только в 8% отмечалась заинтересованность стволовых структур.

По мере преобладания в клинической картине болезни воспалительных изменений со стороны мозговых оболочек грубые сдвиги на ЭЭГ сменялись дизритмическими нарушениями, а заинтересованность стволовых структур наблюдалась только у 4% больных.

По мере выздоровления происходило улучшение биоэлектрической активности головного мозга: увеличивался индекс α-волн, уменьшалось количество медленных волн, появлялись зональные различия, исчезала межполушарная асимметрия. Однако вспышки билатеральных θ и σ-волн, свидетельствующие о вовлечении мезодиэнцефальных структур головного мозга, отмечались у 38% больных.

Таким образом, сопоставление результатов ЭЭГ-исследования с клиническими данными позволяет более объективно оценивать степень и глубину поражения мозга, а также следить за динамикой воспалительного процесса в период выздоровления.

(Ясинская Л. И. Городская детская инфекционная клиническая больница г. Минска.
Опубликовано: "Медицинская панорама" № 3, март 2004)